Таинственная красота - Страница 23

Том помолчал, а потом сказал:

— Но это вовсе не значит, что не стоит попытаться снова…

— Как раз наоборот, — печально отозвалась Николь и, улыбнувшись, добавила: — Ну вот, теперь ты знаешь всю мою историю…

— Еще вина? — спросил Том.

Николь посмотрела на бокал. Его наполняли уже столько раз… Сколько она выпила?

— Нет, спасибо. Достаточно!

Да, действительно, выпитого вина ей хватило, чтобы обнажить перед ним душу, рассказать о своем отношении к мужчинам, а главное, убедиться, что Том Рэндалл привлекателен, интересен и удивителен! Как она раньше не замечала этого?

— Я сварю кофе, — сказала Николь и поднялась, ударившись ногой о деревянный стол, именно той ногой, на которой Том залечивал ожог. На коже уже не осталось и следа, но для души этот случай не прошел бесследно. Его прикосновения тогда обострили ее чувства, как ничто другое, и впервые за долгое время она вновь ощутила желание, желание такой силы, о которой даже не подозревала…

— Я помогу, — сказал он и хотел было подняться, но Николь остановила его, невольно дотронувшись до его плеча. Испугавшись своего собственного порыва, она тут же отдернула руку. Том внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

Собрав заодно тарелки, Николь ушла в дом, оставив Тома одного. В кухне девушка дрожащими руками налила воду в кофеварку.

Как все-таки чужды ей все эти типично женские уловки и ухищрения во взаимоотношениях с мужчинами!

Суметь удержаться, не поддаваться своим чувствам — вот единственный выход. Самое время напомнить себе, что Том Рэндалл все тот же прежний тип, которого она так долго презирала. Все тот же эгоист, сердцеед, — словом, человек, которому нельзя доверять. Он такой же, как большинство мужчин, такой же, как Питер и ее отец. Все они одного поля ягоды!

— Что это? — удивленно спросила Николь, входя во двор с подносом, на котором она принесла кофе и сладкое печенье.

— Старинная китайская игра — дженга. Развивает ловкость и твердость руки, — ответил ей Том, выстраивая на столе башню из кубиков. — Каждый игрок должен вынуть из башни кубик и поставить его наверх, не развалив при этом всей конструкции. Причем сделать это можно только одной рукой. Тот, кто разрушит башню, проигрывает. И он же, проигравший, восстанавливает ее.

Забавно! Николь, улыбаясь, налила кофе и предложила чашку Тому.

— Эта игра какая-то слишком легкая, даже примитивная! Не понимаю — чем она могла тебя привлечь? — Сев напротив Тома, Николь внимательно разглядывала кубики. О, с такой игрой она вполне справится!

— Каждая игра интересна по-своему, Николь, — тихо сказал Том, сосредоточиваясь на башне. — Впрочем, тебе не надо объяснять, не так ли?

Более чем прозрачный намек. Да, действительно, для Тома она сама была всего лишь пешка в игре — ни больше ни меньше…

— Твой ход, — сказал он после того, как мастерски вынул первый кубик и поставил его наверх.

— У тебя преимущество — ведь ты уже играл в дженгу, — сказала Николь, раздумывая, какой кубик вынуть. — Но я способная ученица и, главное, не хочу проигрывать. Хотя тебе не надо это объяснять, правда?

Он негромко засмеялся, и смех его эхом отозвался в жарком ночном воздухе. Позже, когда Николь уже лежала в постели, в ее ушах еще долго звучал этот смех…

Николь проснулась и застонала в подушку, но вдруг вспомнила: сегодня воскресенье! А воскресенье — день особый и одинаковый повсюду.

Абсолютная тишина. Умиротворение. Отдых.

Если бассейн свободен, она не прочь искупаться. Потом прогуляется по усадьбе и постарается отвлечься, потому что в последние дни была слишком напряжена. Работа отбирала все силы, да еще эти незнакомые новые чувства, с которыми она пыталась справиться, тоже давали о себе знать.

Все это ей ни к чему, рассуждала Николь, надевая шорты и майку поверх купальника.

— А, Мэгги! — удивленно воскликнула Николь, выйдя из дома. А ведь она ожидала увидеть за столом во дворике Тома. — Где Сара?

Мэгги оторвалась от журнала и зло посмотрела на девушку.

— Меня не волнует прислуга, — резко ответила она. — А если ты хочешь спросить, где Том, то я не имею об этом ни малейшего представления. Рэндаллы куда-то уехали, вот почему я здесь.

Она швырнула журнал на стол и встала. В белых льняных брюках и рубашке сафари Мэгги была воплощением элегантности. На изящной шее завязан шелковый платок с рисунком «под леопарда», голубые глаза холодны как лед.

— То, что я сейчас скажу, Николь Хастингс, предназначено только для твоих ушей. Слушай внимательно: никогда больше не смей выставлять меня подобным образом! Даже мысли себе такой не позволяй!

Николь побледнела от неожиданности.

— Я не понимаю, о чем идет речь…

— Не понимаешь, о чем я говорю? — угрожающе прошипела Мэгги. — Ты все прекрасно понимаешь! Пытаешься выглядеть невинным ангелочком…

Николь даже отпрянула от этой фурии, подчиняясь инстинктивному желанию быть подальше от врага. Что происходит? На что намекает Мэгги? Но что бы это ни было, злость взбесившейся женщины пугала ее. Николь взяла все еще теплый кофейник. Может, глоток кофе поможет ей успокоиться? Но тут же, к своему ужасу, она почувствовала, что Мэгги стоит сзади.

— А ведь ты вовсе не так невинна и далеко не ангел, правда, Николь? С самого первого дня работы в компании ты четко знала, что делаешь, ты все рассчитала!

Николь взглянула в лицо Мэгги. Почему-то первой ее мыслью было то, что Мэгги не вписывается в этот простой дворик. Только теперь Николь поняла, на что намекал Том вчера вечером. Догадалась, почему этот дом предоставили ей, а не Мэгги. Броская внешность этой женщины была под стать блестящей роскоши виллы.